Делает. Безусловно.
Но когда того, что "не убивает" слишком много... Ты становишься всё сильнее и сильнее, и крепнут крылья, из голубиных превращаясь в орлиные, а там и вовсе: кто это, Боже? птица Рокх?
И ты летишь всё выше и выше, там облака, там небо и солнце, и холод, и никого. И ветер высушит... хотя о чём это я? Нечего сушить! Даже взмах крыла бабочки рождает ураган, а твой тогда - вселенскую бурю, катастрофы, смерчи, девочки Элли летают стаями в своих вагончиках. Тебе дела нет, тебя не убили, не смогли убить, а теперь уже поздно о чём-то жалеть. Нет ветки, на которую можно присесть - что ж с того? Есть звёзды, с которыми можно переглядываться. А те, там, внизу... Они не дождутся того, чтобы ты, сложив крылья, с высоты... Это удел слабых.
Небо. Солнце. Холод. Одиночество.
Но когда того, что "не убивает" слишком много... Ты становишься всё сильнее и сильнее, и крепнут крылья, из голубиных превращаясь в орлиные, а там и вовсе: кто это, Боже? птица Рокх?
И ты летишь всё выше и выше, там облака, там небо и солнце, и холод, и никого. И ветер высушит... хотя о чём это я? Нечего сушить! Даже взмах крыла бабочки рождает ураган, а твой тогда - вселенскую бурю, катастрофы, смерчи, девочки Элли летают стаями в своих вагончиках. Тебе дела нет, тебя не убили, не смогли убить, а теперь уже поздно о чём-то жалеть. Нет ветки, на которую можно присесть - что ж с того? Есть звёзды, с которыми можно переглядываться. А те, там, внизу... Они не дождутся того, чтобы ты, сложив крылья, с высоты... Это удел слабых.
Небо. Солнце. Холод. Одиночество.